ВІСНИК Одеського Історико-Краєзнавчого Музею (випуск 7)

А. Музычко

Семья Курисов и научная элита Одессы в конце ХІХ - начале ХХ вв.

     Биографические исследования принадлежат к наиболее давним и авторитетным жанрам историографии. Сегодня все большее распространение приобретает своеобразная модификация этого жанра - коллективная, в частности, семейная биография, что позволяет рассмотреть целые пласты социальной истории, через портреты людей, членов выдающихся семей, показать влияние личности в истории, преемственность в идеях и поступках представителей различных эпох. Естественно, что в первую очередь интерес привлекают семьи из проскрибированного в советское время сословия - дворянского. Фактически в каждой из областей Украины в ХІХ - начале ХХ вв. жили и действовали дворянские роды, которые сделали немало для их культурного развития.
     В истории Одесщины, безусловно, одну из первых ролей в эту эпоху играли представители рода Курисов, которых по-праву могут считать "своими" одновременно современные греки, украинцы и русские Украины. Вызывает некоторое разочарование тот факт, что в 1990-е - в начале 2000-х гг. история рода Курисов вызвала наибольший интерес не у профессиональных историков, а у историков-краеведов, аматоров. Именно они фактически вернули имена Курисов в историографический и культурный ландшафт Одещины(1). Однако, вполне естественно, что и после выхода в свет пионерского исследования В. Михальченко и О. Сивирина другие историки никоим образом не остались без работы в сфере определения места рода Курисов в истории не только Одесщины, но и всей Центрально-Восточной Европы. Прежде всего, нуждаются в дальнейшем исследовании разветвленные личные связи представителей этого рода. А именно этот исследовательский аспект, по нашему мнению, крайне важен для осознания роли личности, семьи, рода в социально-культурной жизни своего времени.
     Исходя из этого взгляда, на основе малоизвестных источников мы существенно дополнили данные предыдущих исследователей, и в первую очередь, конечно же, упомянутых авторов, о связях рода Курисов с представителями научной элиты Одессы. Напомним, что В. Михальченко и О. Сивирин рассмотрели взаимоотношения Курисов и, прежде всего, Ивана Ираклиевича с видными одесскими учеными профессорами В. Лигиним, А. Маркевичем и Н. Мурзакевичем(2). Через эти личности авторы показали связи Курисов с двумя ведущими научными обществами Одессы того времени - Истории и древностей и Сельского хозяйства, продемонстрировали интерес Курисов к истории и агрикультуре. Однако, одна личность, в связи с изучением биографии которой можно узнать и о не менее ярких и важных эпизодах из жизни рода Курисов, протянуть ниточки к другим их личным связям, осталась не замеченной. Имеем в виду профессора Ивана Андреевича Линниченко (1857 - 1926), который в конце ХІХ в. принадлежал к кругу наиболее заметных историков в Российской империи. До переезда в 1896 г. в Одессу он успел поработать приват-доцентом в Московском университете (1888-1895), защитить две диссертации, наладить связи с видными представителями культуры и, прежде всего науки Украины, России, Польши, Чехии. Как историк, И. Линниченко приобрел известность благодаря исследованию социально-правовых отношений в Галицко-Волынской земле во времена позднего средневековья. За годы пребывания в Одессе (1884-1885 и 1896-1919) И. Линниченко приобрел значительную известность и авторитет среди местного истеблишмента, прежде всего как ординарный заслуженный профессор кафедры русской истории Новороссийского университета (далее - НУ) и Высших женских курсов (далее - ОВЖК), публицист, член большинства одесских обществ, председатель Славянского благотворительного общества Св. Кирилла и Мефодия, и, наконец, основатель и бессменный председатель Одесского библиографического общества при НУ в 1911 - 1919 гг. Он проявлял интерес практически ко всем сферам гуманитаристики: археологии, коллекционированию, библиографии, театру, живописи, музееведению и т.п. (3)
     Естественно, что И. Линниченко и не менее разносторонне образованным Курисам сложно было не пересечься на жизненном пути. Тем более что И. Линниченко был сыном профессора и всегда придерживался горделиво-аристократической манеры поведения. Он поддерживал отношения со многими аристократами, например, графом М. Толстым. С аристократами И. Линниченко сближали не только культурологические и просветительские интересы, но и общественно-политические позиции. Профессор выступал за эволюционные преобразования, был противником любых радикальных действий, тем более революций, которые, по его мнению, превращают людей в озверевшую толпу или дикое стадо(4).
     По воспоминаниям И. Линниченко, в тесные отношения с Курисами и в первую очередь с Любовь Ивановною Курис (урожденной Гижицкой) он вошел после 1898 г., т.е. уже после смерти видного антиквара Ивана Ираклиевича Куриса. В распоряжении его вдовы Любови осталась ценная библиотека и собрание рукописей, которые естественно не могли не заинтересовать И. Линниченко. В дом Курисов И. Линниченко ввел его ближайший одесский друг, историк Алексей Иванович Маркевич. Последний уже с 1870-х гг. был не просто близким другом семьи, но и фактически ее членом: в 1870 г. он взял в жены Любовь Семеновну Москалеву (1850-1906), двоюродную сестру Л. Курис(5). Личные документы И. Линниченко (письма, дневниковые записи, воспоминания) начала ХХ в. буквально пестрят упоминаниями о контактах с Курисами. Безусловно, жемчужиной личного архива профессора являются до этого момента совершенно неизвестные исследователям многочисленные письма членов семьи Курис (Любови, Елены, Саши, Вадима) за период 1906 - 1918 гг. (182 архивных листа!), написанных главным образом в Одессе, Крыму и Санкт-Петербурге(6). Эти письма не оставляют никакого сомнения - между профессором и Курисами установились чрезвычайно теплые отношения. Другие материалы усиливают это впечатление.
     Начнем с того, что профессор был постоянным гостем, преимущественно в свободное от службы летнее время, в имениях Курисов Курисово-Покровском и Мардаровке Ананьевского уезда(7). О том, насколько близкими стали эти места для историка свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1910-х гг. он под псевдонимом "старца Иоанна" издал мизерным тиражом шуточный очерк истории имения Мардаровки, а Курисову-Покровскому посвятил две статьи, одна из которых осталась в рукописи(8). В 1918 г. он с болью воспринял весть о разгроме восставшими крестьянами Покровского, как проявление варварства в отношении одного из немногих культурных оазисов. Профессор часто отдыхал на даче Курисов под Севастополем, путешествовал по Крыму с Любовью Курис. Вместе с членами семьи И. Линниченко отдыхал и на водах в Германии. В свою очередь, Л. Курис гостила у профессора в его большой холостяцкой квартире на улице Елизаветинской. Бывал И. Линниченко и в Царском селе у старшего сына Ивана Ираклиевича Куриса полковника Ивана Ивановича Куриса, где, скорее всего он работал с частью библиотеки его отца(9).
     Естественно, большую роль в укреплении контактов между профессором и Курисами сыграли научные исследования, вернее их источниковедческая и библиографическая стадии. Между профессором и Курисами происходил оживленный обмен книгами для прочтения, так как И. Линниченко в свою очередь был обладателем большой и ценной библиотеки. И. Линниченко описал часть изданий с автографами из библиотеки И. Куриса. В собрании И. Куриса профессор обнаружил некоторые ценные рукописи. В частности, в письмах к академику А. Шахматову он сообщал, что в распоряжении Л. Курис находятся ценные болгарские летописи, румянцевский список литовской летописи, поздняя казаческая летопись(10). Также он обнаружил неизвестные ранее списки мемуаров дипломата С. Герберштейна, письма прусского императора Фридриха ІІ. Последние И. Линниченко издал на языке оригинала (французском), описал внешний вид документов, отметил их орфографические особенности. Издатель снабдил документы обстоятельным предисловием, где изобразил исторический фон их появления(11).
     Стараниями профессора с собранием Курисов получили возможность ознакомиться его ученики А. Флоровский, П. Клепатский и С. Авалиани. Последний имел наиболее близкое отношение к собранию Курисов. Симон Лукич Авалиани (1881-1922) родился в Грузии. Высшее образование он получил на историко-филологическом факультете НУ в 1900 - 1904 гг. под руководством И. Линниченко, который лестно отзывался о нем как об "исключительно трудолюбивом и старательном человеке, серьезном ученом" (12), добивался для него приват-доцентуры в НУ и на ОВЖК. К сожалению, карьера в одесской высшей школе у С. Авалиани не сложилась. Попечитель не одобрил его кандидатуру, опасаясь его либеральных и социалистических взглядов. Тем не менее, С. Авалиани никоим образом не был сломлен этой неудачей - он активно публиковался в научных и публицистических изданиях, издавал серьезные монографии. В 1916 г. в Петрограде он защитил магистерскую диссертацию и стал приват-доцентом местного университета. В последние годы жизни он стал одним из ведущих деятелей молодого Грузинского государства, одним из авторитетнейших грузинских историков(13). И. Линниченко вспоминал, что С. Авалиани привел в порядок библиотеку Курисов и составил ее карточный каталог, а также изучал списки мемуаров С. Герберштейна(14).
     В этом месте, кстати, будет упомянуть и о том, что письма Л. Курис к И. Линниченко дают основание утверждать, что она дружила с другим, еще более чем С. Авалиани, известным грузином - профессором-химиком НУ Петром Григорьевичем Меликишвили (1850-1927). Последний также был другом И. Линниченко. Доверительность в отношениях между Л. Курис и П. Меликишвили была настолько высокой, что она передавала его письма, которые он адресовал И. Линниченко.
     Вероятно, в знак благодарности к Л. Курис как хранительнице книг 18 сентября 1912 г. ее избрали в члены Библиографического общества при НУ(15). Не менее горячо, чем А. Маркевич И. Линниченко поддерживал избрание Л. Курис и в члены Одесского общества истории и древностей. Однако контакты по линии обществ между И. Линниченко и Л. Курис не были односторонними. Л. Курис привлекла профессора к деятельности в качестве члена Совета в "Одесском попечительстве о больных детях города Одессы". Следует отметить, что И. Линниченко отнюдь не формально воспринял эту общественную нагрузку. В одесской прессе он призывал жителей Одессы активно откликнуться на нужды детей, в частности жертвовать деньги на постройку детской клиники. Он настаивал, что "деньги, вложенные в пользу больных и бедных детей, размещаются под большой процент - здоровье подрастающего поколения и будущее нашей Родины" (16).
     При личных встречах Л. Курис и И. Линниченко обсуждали не только книговедческую, научную, благотворительную, но и искусствоведческую тематику. Об этом, на наш взгляд, свидетельствует статья профессора, где он делился своими впечатлениями от увиденных в Германии опер Р. Вагнера (в целом, впечатление было негативное, так как в операх немецкого композитора И. Линниченко услышал и увидел больше симфонии, нежели пения и игры певцов). Автор сопроводил статью посвящением "Л.И.К.". Таким образом, историк как бы продолжил печатно обсуждение эстетических вопросов со своей хорошей знакомой Л. Курис(17).
     Среди знакомых И. Линниченко было достаточно много женщин, хотя он так и не нашел среди них такую, которая могла бы стать его женой. Отношения с некоторыми из женщин были довольно доверительными. Например, профессор активно общался и переписывался с графиней П. Уваровой. Тем не менее, неоднократно между профессором и его знакомыми женщинами возникало определенное напряжение, вызванное, прежде всего саркастичным и слишком прямым характером профессора. Одна из его симферопольских знакомых в сердцах даже откровенно заявила И. Линниченко в 1912 г., что, "вероятно, Вам сильно досадили женщины и Вы, ощущая свое бессилие перед ними, хотите облегчить себя, сорвавши на ком-то свой гнев" (18). В последние годы жизни сам И. Линниченко так подытожил свое отношение к противоположному полу: "Я конечно не женофоб, и не только потому, что без женщин прекратился бы род человеческий. Но и потому что очень ценил женскую дружбу, но женщина для меня далеко не все. Она часто тащит нас в преисподнюю. И если в ней земное превращается в небесное, то это земное такой тяжести, какой Сизиф не закатит на гору" (19).
     На этом фоне его отношения с Л. Курис были наиболее близки к идеальным. В этом плане характерный эпизод содержится в дневнике И. Линниченко. В 1918 г. он по обыкновению провел лето в Мардаровке. Одновременно у Л. Курис остановился немецкий офицер, с которым она довольно часто общалась. И. Линниченко остро воспринял это обстоятельство. В соответствующих строчках его дневника заметно чувство ревности, которое он даже в интимных записях стремился спрятать за патриотическими тонами ("немец - наш враг") (20).
     Однако именно в переломные 1917-1918 гг. отношения между И. Линниченко и Л. Курис приобрели особенную доверительность и теплоту. В письмах Л. Курис видно ее стремление как можно больше общаться с профессором, который, по ее признанию "умел разделять горе и радость" (21). В другом месте она писала И. Линниченко: "мне без Вас нехорошо, тоскливо" (22). В письмах Л. Курис к И. Линниченко ощущается ее тяжелое настроение, которое полностью разделял И. Линниченко. Это настроение влияло на отношение к Одессе. Курис советовала И. Линниченко переехать в Киев, так как "Одесса с каждым днем становится антисимпатичней и пошлее". В то же время она выражала радость за профессора П. Меликова, который переехал в Тифлис из "нестерпимой" Одессы(23). Несмотря на свой пессимизм, Л. Курис и И. Линниченко подбадривали друг друга. Так, 6 января 1917 г. Л. Курис писала: "Вы правы, остается надеяться на лучшее. Лучшее начнется только тогда, когда вырастет новое поколение более честных людей, выработаются лучшие привычки к дисциплине, правовому государству. Но это будет не скоро" (24). В другом письме она призывала И. Линниченко "не грустить" (25). Однако надежды на лучшее для обоих скоро рассеялись как дым: Л. Курис была вынуждена эмигрировать, а И. Линниченко в конце 1919 г. выехал в Крым, где и умер в 1926 г.
     Таким образом, приведенный материал подчеркивает значение представителей рода Курисов в научной жизни Одессы. В частности, он в еще большей степени выводит из своеобразной историографической тени жену И. Куриса - Любовь Ивановну. Знакомство с историей ее отношений с И. Линниченко, в частности письма к нему, оставляют образ дворянки-интеллектуала, которая могла на равных обсуждать проблемы истории, искусства и политики с профессором, вызывая его неослабный интерес. На основании изучения истории рода Курисов можно прийти к выводу, что дворяне выступали не только меценатами научных проектов, но и в значительной степени участниками создания интеллектуальной ауры, без которой невозможны научные исследования. Без сомнения, дальнейшие историографические изыскания лишь подтвердят большой вклад представителей дворян-интеллектуалов в культурно-научную жизнь Одессы и других городов Украины.

(1) Михальченко В. А., Сивирин О. Г. Да будет правда. История дворянского рода Курисов - возрождение из забвения. - Одесса, 2005. - 325 с.
(2) Там же. - С. 119, 120, 137, 139, 140 (В. Лигин), 104, 142, 143, 148 (А. Маркевич), 90-93, 274-276 (Н. Мурзакевич).
(3) Музичко О. Діяльність професора Новоросійського університету І. Линниченка у наукових і громадських товариствах у другій половині ХІХ - початку ХХ ст. // Чорноморська минувщина. - Вип. 2. - Одеса, 2007. - С. 120-129; Музичко О. Є. Педагогічна діяльність професора І. Линниченка в Одесі наприкінці ХІХ - на початку ХХ ст.: етапи, особливості, значення // Південний Захід. Одесика. Історико-краєзнавчий науковий альманах. - 2007. - Вип. 4. - С. 167-190.
(4) Линниченко И. А. Что такое свобода? // Одесские новости. - 1917. - 22 марта; Л. Жертва вечерняя // Малая Русь. - Вып. 2. - Киев, 1918. - С. 143-147.
(5) Государственный архив Одесской области (далее - ГАОО). - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 96. Отметим, что этот немаловажный факт, который сообщил И. Линниченко, остался незамеченным не только В. Михальченко и О. Северином, но и исследователями биографии А. Маркевича: А. И. Маркевич (1847-1903). Биобиблиографический указатель / Сост. В. В. Самодурова, И. В. Максименко. Науч. ред. Т. Н. Попова. - Одесса: Астропринт, 1997. - 150 c.; Синявська О. О. Історик О. І. Маркевич: життя та діяльність. - Одеса, 2003. - 112 с.
(6) ГАОО. - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 336. - 182 л.
(7) Государственный архив при Совете министров Автономной республики Крым (далее - ГААРК). - Ф. 538. - Оп. 1. - Д. 62. - Л. 20.
(8) ГАОО. - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 61. - 3 л.; Линниченко И. А. Гибель культурных оазисов // Одесские новости. - 1918. - 20 февраля; ГАОО. - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 96 ("Курисово-Покровское, его обитатели и его жизнь").
(9) СПБ ФРАН. - Ф. 115. - Оп. 4. - Д. 241. - Л. 1.
(10) СПБ ФРАН. - Ф. 134. - Оп. 3. - Д. 849. - Л. 56-57.
(11) Линниченко И. Два письма Фридриха ІІ. - Одесса, 1914. - 24 с.
(12) СПБ ФРАН. - Ф. 134. - Оп. 3. - Д. 849. - Л. 51-52, 97-98.
(13) Музичко О. Грузини у суспільно-політичному та культурному житті Одеси у другій половині ХІХ - на початку ХХ ст. (1860-ті роки - 1920 рік) // Причорноморський регіон у контексті європейської політики. - Одеса-Ополє-Вроцлав, 2008. - С. 334-350.
(14) Линниченко И. А. Гибель культурных оазисов // Одесские новости. - 1918. - 20 февраля.
(15) Известия Одесского библиографического общества. - Т. 1 - Вып. 10. - 1912. - С. 379.
(16) В пользу бедных и больных детей // Одесский листок. - 1900. - 14 апреля; В пользу детей // Одесский листок. - 1903. - май (авторство установлено по: ГАОО. - Ф. 156. - Оп. 1. - Д. 97. - Л. 10-11, и Словарь членов Общества любителей Российской словесности при Императорском Московском университете. - М., 1911. - С. 167-169).
(17) Линниченко И. А. Зигфрид // Одесские новости. - 1911. - 18 октября.
(18) ГАОО. - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 390. - Л. 14-15.
(19) ГААРК. - Ф. 538. - Оп. 1. - Д. 20. - Л. 1.
(20) ГАОО. - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 8. - Л. 23-24.
(21) ГАОО. - Ф. 153. - Оп. 1. - Д. 336. - Л. 128.
(22) Там же. - Л. 99.
(23) Там же. - Л. 85-86, 97-98.
(24) Там же. - Л. 64.
(25) Там же. - Л. 100.